— Геронда, помысел говорит мне, что если я переменю послушание, оставлю клирос и перестану писать иконы, то перестану постоянно гордиться и впадать в искушения.

— Даже если ты перестанешь петь и писать иконы, но не возненавидишь тщеславие, то будешь допускать ещё больше ошибок. И в уходе твоём тоже будет гордость, даже ещё больше гордости, потому что на самом деле ты хочешь отказаться от своих послушаний для того, чтобы не ущемлялся твой эгоизм

— Геронда, не лучше ли вообще ничего не делать, чем делать что-то и при этом гордиться?

— Если тебе говорят делать то-то, то иди и делай, но следи за тем, чтобы не преткнуться и не упасть. А если преткнёшься и упадёшь, вставай. Осознай, что преткнулась по невниманию, и если тебе опять скажут делать, делай, но следи, чтобы снова не преткнуться. Если ты один раз упала, то это не значит, что в следующий раз дело не надо делать! Вот если тебе скажут: «Не ходи, потому что ты в прошлый раз упала», тогда не ходи. Поняла? Когда тебе говорят что-то делать, делай, но делай правильно и со смирением. Ничего не делать, чтобы не возгордиться, ещё хуже. Это всё равно что смотреть на бой со стороны, не воевать, чтобы не получить ранений. Воевать нужно, но воевать правильно. А иначе, какой от тебя толк?

— Геронда, я расстраиваюсь, когда сестры мне делают замечания.

— Гордишься, поэтому расстраиваешься. Сломать гордость тебе помогает твой брат, если ты даёшь ему право делать тебе замечания и разрешаешь сказать несколько слов наставления. Так очищается душа

Человек с трудом видит собственное высокоумие, поэтому он должен относиться к другим людям как к врачам и принимать от них все лекарства для исцеления от своей болезни. У каждого человека есть в запасе лекарства для своего ближнего. Хороший врач относится к больному с состраданием и любовью, плохой — со злобой и ненавистью. И часто именно второй бывает для человека лучше, потому что именно у такого хирурга скальпель входит глубже.

— Геронда я глупая, поэтому часто не понимаю, за что мне делают замечания.

— Скажи лучше: «Я умная, но у меня нет смирения». Ты, когда тебе указывают на ошибки, начинаешь оправдываться. Как ты можешь признавать свои ошибки, если ты не допускаешь ошибок, а другие тебя только напрасно осуждают? Человек, который оправдывает себя, когда другие ему делают замечания, убивает смирение А человек, который признаётся в своих ошибках, смиряется, и его осеняет Благодать Божия.

— Геронда, мне кажется, что я не стараюсь доказать свою правоту, а просто хочу объяснить, что меня неправильно поняли.

— Я заметил, что у тебя есть скрытая гордость, которая выражается в самооправдании. Постарайся не оправдываться, что бы тебе ни говорили. Искренне попроси прощения, этого достаточно. Словом «прости» и искренним раскаянием пресекается гордость.

— Сегодня один ребёнок баловался в архондарике (комнате). Мать велела ему попросить прощения, а он отвечал: «Не хочу». Почему некоторым людям так трудно сказать «прости»?

— Гордость не позволяет.

— Геронда как мне избавиться от самомнения?

— Если ты заглянешь внутрь себя, познаешь себя, то увидишь там такое уродство, что станешь сама себе противна

Если человек через познание себя не смирится естественно, то Благодать Божия не сможет пребывать в нём Диавол всю жизнь (даже если Бог даст человеку долголетие Мафусала) будет играть с ним в кошки-мышки: то диавол внушит гордый помысел, то человек ответит помыслом смиренным. То один будет побеждать, то другой. Так и будут продолжать дудеть в одну дуду.

— Геронда я вижу, что все сестры, даже молодые, превзошли меня в добродетели.

— Сама не смирилась, так смирили другие. Знаешь, что делают, когда хотят запустить ракету в космос? Ведут обратный отсчёт: «Десять, девять, восемь, семь… один, ноль!» Когда доходят до нуля, ракета стартует. Ты дошла до нуля, теперь полетишь вверх. Ты физике училась?

— Да, геронда.

— Пришло время изучить духовную физику, узнать, как происходит духовное расщепление личности.

— Как, геронда?

— Когда ты займёшься собой, познаешь себя, смиришься — тогда произойдёт духовное расщепление твоей личности, освободится духовная энергия, и ты полетишь в космос Только так можно выйти на духовную орбиту, в противном случае останешься на мирской.

Нет человеку никакой пользы, если он познает весь мир, но не познает свой собственный. Если он сначала познает свой внутренний мир, то есть свою личность, то потом легко сможет изучить не только землю, но и космос Когда человек познает себя, тогда само собою происходит расщепление его личности, и он начинает вращаться на духовной орбите, вне притяжения земли, вне притяжения мира Хотя он и живёт на земле как человек, но не испытывает притяжения греха и вообще мирских похотей.

— Если в человеке остаётся гордость, то это значит, что у него нет правильного понятия о себе?

— Да, ещё не произошло духовного расщепления его личности.

— То есть мы вновь возвращаемся к смирению?

— Ну конечно! Человек, в котором есть гордость, не познал себя. Если он познает себя, то гордость уйдёт. Познание — это главное. Нет познания, поэтому нет и смирения. И когда человек в смирении познаёт себя, тогда получает признание у людей.

— А если есть познание, но нет смирения?

— Тогда нет доброго расположения, любочестия.

— Геронда, во мне есть гордость?

— Есть немножко. По крайней мере, нужно, чтобы гордость была в пределах допустимой нормы, в рамках, предусмотренных законом..

— А есть «допустимое количество» гордости?

— Если немножко возгордится тот, у кого есть способности, знания и т. д., то у него есть смягчающие обстоятельства. Это, конечно, не значит, что такая гордость хорошая, но, по крайней мере, у человека есть оправдание. Но тот, у кого нет ни способностей, ни знаний, не имеет права быть гордым, он просто обязан быть смиренным. Если он гордится — значит совсем пропал. Например, медсестра гордится, когда делает больному укол пенициллина и у того падает температура. А Флеминг, который открыл пенициллин, был смиренным человеком! После своего открытия он приехал в Америку. Люди встречали его аплодисментами. Он тоже аплодировал, а потом и спросил: «А кому они хлопают?» И, когда узнал, что ему, смутился! Что я хочу сказать: открыватель пенициллина не гордился, а медсестра, которая делает укол, важничает. Поэтому Василий Великий говорит: «Величайшее дело, если человек имеет высокое положение и смиренное расположение». Это очень ценное качество, и оно вознаграждается Богом.

Какое подчас смирение встречается у военных, имеющих высокий чин, и какая гордость у простых жандармов. Пришёл как-то раз ко мне в келью сержант жандармерии, такой развязный, и пустился в разговоры… «Я полицейский, я такой, я сякой!» Был бы он начальником всей жандармерии и то бы так не говорил Ужас! А бывают люди богатые, высокопоставленные, талантливые и при этом имеют такое смирение, такую простоту. Военные, имеющие высокие звания, не носят форму, чтобы избежать почестей. Помню, один генерал, у которого было много наград с войны, собираясь на парад, говорил: «Опять тащить на себе эти награды…». А другой, у которого всего-то было наград одна нашивка, всё время носил форму, чтобы показывать награды. Пришил и широкие галуны, так что его чуть было не наказали, потому что по уставу галун должен быть определённой ширины. Бедные люди!

— Значит, если кто-то гордится, занимая при этом невысокое положение, то этим показывает свою глупость?

— Не один раз показывает, а много!

— Геронда, я горжусь физическими способностями и духовными дарованиями, которые, как мне кажется, у меня есть.

— С какой стати тебе гордиться? Ты сотворила небо и землю (Ср. 4 Цар. 19,15; Неем. 9,6; Есф. 4,17; Ис 37,16; Иер. 39,17)? Не присваивай себе того, что тебе дал Бог, и не стремись показать, что имеешь то, чего у тебя нет. Говори себе: «Бог по моей слабости дал мне некоторые дарования, чтобы я не расстраивалась и не чувствовала себя несчастной. Теперь я должна эти дарования развить, чтобы обогатиться духовно. Слава Тебе, Боже мой! Благодарю Тебя, что Ты сжалился надо мной и мне помог». Ты считаешь своими все дарования, которые имеешь, но твои ли они на самом деле? «Что же имаши, егоже неси приял? (1Кор. 4, 7) Вот где нужна сообразительность, вот где нужно поработать головой, чтобы понять, что все дарования от Бога. Стоит Благодати Божией нас оставить, мы ничего не сможем делать. Всё просто. Допустим, у кого-то есть некоторые способности и он ими гордится. Прежде всего пусть подумает, откуда у него эти способности. Их ему дал Бог. Сам он что сделал? Ничего. Например, кому-то Бог дал побольше ума, и он может иметь своё дело и жить в достатке. Что же ему теперь гордиться своими успехами? Стоит Благодати Божией его оставить, он может влезть в долги и угодить в тюрьму.

Во всяком случае, тот, у кого есть дарования, но нет смирения, и он своим вызывающим поведением оскорбляет ближнего, вынуждает Христа немного ослабить винтики у него в голове для принудительного смирения. Допустим, кто-то хочет сдвинуть с места большой камень и не может, потому что не хватает ума. Тут к нему подходит другой, поумнее и говорит: «Ну что, до тебя не доходит?» Берёт лом и, используя его как рычаг, легко сдвигает камень. Коли он так себя ведёт, не должен ли Бог немножко ослабить у него винтики в голове? С некоторыми известными проповедниками случается такой паралич речи, что они потом слова не могут сказать! Вот как им приходится смиряться. А что было бы, если бы Бог попускал такому проповеднику беспрепятственно говорить? Каждого Бог тормозит своим способом, чтобы человек не навредил себе.

Нужно внимательно следить, чтобы дарования, которые нам дал Бог, не присваивать себе. Нужно благодарить Бога и переживать, как бы не оказаться недостойными таких дарований. Одновременно нужно болеть за тех, кто не удостоился таких дарований от Бога, и молиться за них. И когда видим человека, который в чём-то нам уступает, будем говорить себе: «Если бы он имел дарования, которые мне дал Бог, то был бы сейчас святым. Я не только не развил данных мне дарований, но ещё и обманываю Бога, присваивая себе дарования, которые Он мне дал». Конечно, Бог не расстраивается, когда человек присваивает себе дарования, которые Он ему даёт. Только Он не может дать ему больших дарований, чтобы не повредить. Но, если человек действует с простотой и смирением и признаёт, что его дарования от Бога, тогда Бог даёт ему и другие.

Гордостью мы сами себя делаем несчастными, потому что отказываемся от дарований, которые нам даёт Бог, а также огорчаем Бога, Которому тяжело видеть нас несчастными. Хотя у Него есть изобильные богатства, которые Он может нам дать, но не даёт, чтобы не повредить. Итак, что происходит? Если Он нам дает какой-нибудь дар, то мы начинаем смотреть на других, как на мух, и оскорблять своим заносчивым поведением Если не даёт -впадаем в отчаяние. Тогда Бог говорит: «Если им дать какой-нибудь дар, они гордятся, вредят себе и с другими ведут себя нагло. Если не давать, мучаются и страдают. Вот Я и не знаю, что делать».

Будем благодарить Бога не только за те дарования, которые Он нам дал, но и за то, что Он сотворил нас людьми. Ведь Он хозяин в Своём доме, а потому мог создать нас и змеями, и скорпионами, и черепахами, и мулами, и ослами. Будем говорить так: «Бог мог бы создать меня мулом, попал бы я к плохому хозяину, который грузил бы на меня по сто пятьдесят килограммов и бил, но Он так не сделал. Он мог бы создать меня змеёй или скорпионом, но не создал. Он мог бы меня сделать черепахой, свиньёй, лягушкой, комаром, мухой и т. д., но не сделал. Кем Он меня сотворил? Человеком. А я соответствую данным мне дарованиям? Нет». Если человек не рассуждает подобным образом, то он, хотя и кажется людям праведником, самый лживый человек на земле, потому что он обманывает не людей, а Бога, наделившего его столькими дарованиями. Но если он рассуждает правильно, то и тогда, когда достигнет духовных вершин и будет совершать тысячи чудес ежедневно, помысел не скажет ему, что он делает что-то особенное, потому что он всё приписывает Богу, а сам смотрит, достоин ли он того, что Бог ему дал. Такой человек в этой жизни принимает благодать на благодать, становится благодатным человеком, потому что смирение стало для него естественным состоянием И если он всё воздаёт Богу и становится благодарным рабом Божиим, то услышит в будущей жизни: «Добре, рабе благий и верный: о мале был еси верен, над многими тя поставлю» (Мф.25.21).

— Геронда, я с лёгкостью сужу и осуждаю.

— Твоя способность суждения — это дар, данный тебе Богом, но пользуется им тангалашка, который заставляет тебя осуждать и грешить. Поэтому, пока твоя способность суждения не очистится и не освятится, пока не придёт Божественное просвещение, не доверяй собственному мнению. Если у человека не очистилась способность суждения, а он суётся в чужие дела и судит Других, то постоянно впадает в осуждение.

— А как может освятиться способность суждения?

— Нужно её очистить. У тебя может быть благое произволение и желание, но ты уверена, что всегда судишь правильно. Однако твой суд человеческий, мирской. Постарайся освободиться от человеческого, стяжать бескорыстие, с тем чтобы пришло Божественное просвещение и твой суд превратился в духовный, Божественный. Тогда твой суд будет отвечать Божественному, а не человеческому правосудию, будет в согласии с любовью и милосердием Божиим, а не с человеческой логикой. Только Бог судит праведно, потому что только Он знает сердца людей. Мы, не ведая праведного суда Божий, судим «по наружности», внешне, и потому осуждаем и несправедливо обвиняем других. Наш человеческий суд — это величайшая несправедливость. Помнишь, что сказал Христос: «Не судите на лица, но праведный суд судите» (Ин.7,24)

Нужна большая осторожность, мы никогда не можем знать истинного положения вещей. Много лет назад в монастыре на Афоне жил благочестивый диакон, который в один прекрасный день оставил монастырь и вернулся в мир, на родину. Тогда отцы говорили о нём разное. Но что произошло? Кто-то написал ему, что его сестры до сих пор не устроены в жизни, и он, боясь как бы они не сбились с правильного пути, поехал им на помощь. Нашёл работу на одном из заводов и жил ещё аскетичнее, чем в монастыре. Как только он устроил сестёр, оставил работу и снова пошёл в монастырь. Игумен, увидев, что он всё знает: устав, послушания и т. д. — спросил, где он этому научился. Тогда он открыл своё сердце и всё ему рассказал. Игумен сообщил епископу, и тот сразу рукоположил его во священника. Потом он уехал в один дальний монастырь, где строго подвизался, достиг святости и помог духовно многим людям. А те, кто не знают, чем дело закончилось, возможно, до сих пор его осуждают (В данном случае действия этого человека идут вразрез с канонами Церкви и церковным благочинием и не могут считаться правильными. Старец Паисий привёл этот пример для того, чтобы показать, что суд «по наружности», каким бы правильным он ни казался, может быть несправедливым по отношению к человеку. — Прим. сост.)

Мы должны быть очень осторожны с осуждением! Какую несправедливость мы причиняем ближнему, когда его осуждаем! Хотя в действительности мы причиняем несправедливость себе, а не другим, потому что Бог от нас отвращается. Ничто так не ненавистно Богу, как осуждение, потому что Бог праведен, а осуждение исполнено несправедливости.

— Геронда, почему я часто впадаю в осуждение?

— Потому что смотришь на других. Любопытствуешь и хочешь знать, что делает одна сестра, что другая. Собираешь материал, чтобы тангалашке было чем заниматься и ввергать тебя в осуждение.

— Раньше я не замечала недостатки других, а теперь замечаю и осуждаю…

— Теперь ты видишь недостатки других, потому что не видишь свои собственные.

— Геронда, откуда происходят помыслы осуждения?

— От самомнения, то есть от гордости и от склонности к самооправданию.

— Геронда, осуждение бывает из-за недостатка любви?

— И из-за недостатка любви бывает, и из-за презрения. Когда у тебя нет любви, то нет и снисходительности к чужим ошибкам, ты мысленно унижаешь и оскорбляешь других. Потом приходит тангалашка, подталкивает их к новой ошибке, ты видишь её, осуждаешь их опять, а потом начинаешь относиться с презрением

— Геронда, иногда меня огорчает сестра, с которой я вместе работаю, и я её осуждаю.

— Откуда ты знаешь, со сколькими тангалашками в это время борется сестра? Может, на неё нападало пятьдесят демонов, пытаясь победить, чтобы ты потом сказала: «А, вот ты какая». И когда увидят, что ты её осудила, то придёт уже пятьсот демонов, чтобы снова унизить её перед тобой, дабы ты осудила её ещё больше. Например, ты можешь сказать: «Сестра, не клади туда эту вещь, её место здесь». На следующий день тангалаш-ка может сделать так, что она забудет, что ты ей говорила, и положит вещь на старое место. Сделает ещё что-нибудь не так, и ты станешь мысленно говорить: «Разве вчера я ей не сказала, а сегодня она делает то же самое! Ещё и других дел натворила!» Тут ты её осуждаешь и не можешь удержаться, чтобы не сказать: «Сестра, разве я тебе не говорила не класть это туда? Это беспорядок. Ты меня искушаешь своим поведением!» Вот и всё: диавол сделал своё дело! Сделал так, что ты её осудила и испортила с ней отношения. А она, не зная, что ты была виновником её невнимательности, будет чувствовать угрызения совести за то, что привела тебя в смущение, и впадёт в печаль. Видите, с каким лукавством работает тангалашка, а мы его слушаем

Поэтому постарайтесь никого не осуждать, осуждайте только тангалашек, которые из Ангелов сделались демонами, и вместо того, чтобы покаяться, становятся всё более лукавыми и злыми и изо всех сил стараются довести до погибели создания Божий. Лукавый побуждает людей делать странные действия и создавать беспорядок и сам же внушает другим людям помыслы осуждения, побеждая таким образом и тех и других Но те, кто создаёт беспорядок, чувствуют потом свою вину и каются, а другие, которые осуждают, оправдывают себя, надмеваются и падают так же, как пал лукавый, — от гордости.

— Геронда, когда мне приходит помысел против кого-то, это всегда осуждение?

— Ты этого не понимаешь в тот момент?

— Иногда я понимаю это с опозданием

— Старайся осознавать своё падение как можно быстрее и проси прощения у сестры, которую осудила, и у Бога, потому что осуждение становится препятствием в молитве. От осуждения Благодать Божия сама собой отходит, и в твоих отношениях с Богом появляется холодность. Как ты будешь потом молиться? Сердце превращается в лёд, в камень.

Осуждение и злословие — самые страшные грехи, они сильнее, чем любой другой грех, удаляют Благодать Божию. «Как вода угашает огонь, — говорит святой Иоанн Лествичник, — так осуждение угашает благодать Божию».

— Геронда, я засыпаю на утренней службе.

— Может, ты осудила какую-нибудь сестру? Ты смотришь на вещи внешне и осуждаешь других, потому потом и засыпаешь на службе. Когда человек осуждает и не смотрит на вещи духовно, то лишается духовных сил. А когда лишится сил, то его либо клонит в сон, либо он, наоборот, страдает бессонницей.

— Геронда, я часто согрешаю чревоугодием

— Сейчас тебе всё внимание следует обратить на осуждение. Если ты не прекратишь осуждать, то и от чревоугодия не сможешь освободиться. Человек, который осуждает, отгоняет от себя Благодать Божию, становится беззащитным и потому не может исправиться. И если он не осознаёт свою ошибку и не смирится, то постоянно будет падать. Но если поймёт и обратится за помощью к Богу, то Благодать Божия вернётся.

— Геронда, почему так происходит: когда я осуждаю сестру за какой-нибудь недочёт, то потом сама делаю то же самое? ^

— Если кто-то осуждает за что-нибудь другого, но не осознаёт своего падения и не кается, то обычно сам впадает в тот же грех. Так происходит, чтобы человек осознал своё падение. Бог по Своей любви попускает скопировать состояние того, кого он осудил. Если, например, скажешь про кого-нибудь, что он корыстолюбив, и не поймёшь того, что ты осудила, то Бог отнимет Свою благодать и попустит, чтобы и ты впала в корыстолюбие — и ты начнёшь копить. Пока ты не осознаешь своего падения и не попросишь у Бога прощения, будут действовать духовные законы.

Чтобы помочь тебе лучше это понять, расскажу тебе одну историю из своей жизни. Когда я жил монастыре Стомион, узнал, что одна из моих одноклассниц, сбилась с правильного пути. Я молился, чтобы Бог внушил ей мысль прийти ко мне в монастырь. Я даже выписал из Священного Писания и святых отцов некоторые мысли о покаянии. И вот однажды она пришла. Мы побеседовали, и мне показалось, что она всё поняла Она стала часто приходить в монастырь вместе с ребёнком, приносить свечи, масло, ладан для храма Однажды мои знакомые, паломники из Коницы, мне сказали: «Геронда, эта женщина притворяется. Сюда приносит свечи и ладан, а в городе продолжает гулять с офицерами». Когда она пришла в монастырь в следующий раз, я стал на неё кричать в храме: «Иди отсюда, ты провоняла всё вокруг I» Бедная женщина ушла в слезах. Спустя время я ощутил сильную плотскую брань. «Что это? Никогда со мной не бывало таких искушений. Что происходит?» Я не мог найти причину. Молюсь — не проходит. Я отправился вверх на Гамилу. «Лучше пусть меня съедят медведи», — думал я. Я поднялся высоко, но искушение не проходило. На поясе у меня висел маленький топорик. Я его достал и три раза ударил по ноге в надежде, что от боли искушение пройдёт. В ботинок полилась кровь, а искушение не проходило. Вдруг у меня в голове промелькнула мысль о той женщине. Я вспомнил слова, которые ей сказал. «Боже мой, — подумал я, — я лишь немного испытал эту адскую муку, а она живёт с ней постоянно!.. Боже, прости меня за то, что я её осудил». И сразу почувствовал небесную прохладу, брань прошла Видишь, что делает осуждение?

— Геронда, сегодня во время сбора маслин я осудила некоторых сестёр, потому что они относились к делу невнимательно.

— Знаешь, оставь суд и осуждение, а иначе Бог тебя тоже осудит. Разве ты никогда не кладёшь чуть порченую маслину вместе с хорошими?

— Нет, стараюсь не класть.

— Если Христос будет нас так же внимательно сортировать на Страшном Суде, мы пропали! Но если мы будем снисходительно относиться к ошибкам других людей и не будем их осуждать, то потом сможем сказать Христу: «Боже, помести и меня в рай, в какой-нибудь уголок!» Помнишь, что написано в Отечнике о нерадивом монахе, который спасся, потому что не осуждал. Когда ему пришло время умирать, он был весел и спокоен. Тогда старец ради духовной пользы отцов, собравшихся из других келий, спросил его: «Брат, почему ты не боишься смерти, ведь ты же жил нерадиво?» Брат ему ответил: «Это правда, что я жил нерадиво, но с того времени, как я стал монахом, я старался никого не осуждать, поэтому теперь я скажу Христу: «Христе, я несчастный человек, но, по крайней мере, Твою заповедь «Не судите, да не судими будете» (Мф.7,1) я соблюл»». «Блажен ты, брат, — сказал ему старец, — потому что получил спасение без труда» .

— Геронда, некоторые верующие люди, когда видят человека, живущего во грехе, говорят: «Он прямой дорогой идёт в ад!»

— Да, если мирские люди пойдут в ад из-за распутства, то духовные из-за осуждения… Ни о ком нельзя сказать, что он пойдёт в ад. Мы не знаем, как действует Бог. Суды Божий — бездна Никого не надо осуждать, потому что так мы восхищаем суд из рук Божиих, сами делаем себя богами. Если Христос спросит нас в день Суда, вот тогда и скажем своё мнение…

— Геронда, когда я вижу непорядок на послушании, то в мыслях осуждаю.

— Ты у себя следи за порядком, а не смотри на чужой беспорядок. Будь строгой к себе, а не к другим. Сегодня ты что делала?

— Пыль вытирала

— С других пыль вытирала или с себя?

— К сожалению, с других.

— Смотри, ты начнёшь работать над собой, когда прекратишь интересоваться тем, что делают другие. Если будешь заниматься собой и прекратишь смотреть на других, будешь видеть только свои собственные недостатки, а в других не будешь их замечать. Тогда ты отчаешься в себе, в хорошем смысле, и будешь осуждать только себя. Будешь чувствовать свою греховность и стараться избавиться от своих слабостей. Потом, когда станешь видеть в других какую-нибудь слабость, будешь говорить себе: «Неужели я преодолела свои слабости? Так как я могу предъявлять к другим такие претензии?» Поэтому постоянно занимайся и следи за собой, что бы избежать скрытой гордости, и имей самоукорение с рассуждением, чтобы избежать внутреннего осуждения. Так исправишься.

— Геронда, авва Исаак пишет «Если любишь чистоту… вошедши в виноградник сердца твоего, делай в нём истребляй в душе своей страсти, старайся не знать зла человеческого»1. Что он имеет в виду?

— Имеет в виду обратиться к себе и работать над собой. Как святые стяжали святость? Обратились к себе и видели только свои собственные страсти. Благодаря самоосуждению и самоукорению, у них с душевных очей спала завеса, и они стали видеть чисто и глубоко. Они видели себя ниже всех людей и считали всех лучшими себя. Они видели собственные недостатки большими, а недостатки других маленькими, потому что смотрели очами души, а не земными глазами. Поэтому они и говорили о себе: «Я хуже всех людей». Их душевные очи очистились и приобрели зоркость, поэтому они видели собственные недостатки — сучки — как брёвна. Мы, хотя наши недостатки как брёвна, видим их как сучки (Ср.Мф.7,3) или вовсе не видим. Разглядываем других в микроскоп. Нам чужие грехи кажутся большими, а свои собственные мы не видим, потому что у нас не очистились очи души.

Главное, чтобы очистились душевные очи. Когда Христос спросил слепого: «Как ты теперь видишь людей?» — тот ему ответил: «Как деревья» (Мк.8,24), потому что зрение его восстановилось не полностью. Когда вернулось всё зрение, он стал видеть ясно. Достигнув хорошего духовного состояния, человек всё видит чисто, оправдывает все недостатки других, в хорошем смысле, потому что видит их духовным зрением, а не человеческим.

— Когда ко мне приходят помыслы гордости и осуждения, я стараюсь оправдывать других. Это падение или борьба, геронда?

— Борьба. Когда человек глазеет, раскрыв рот, то в рот может влететь муха Конечно, он её выплюнет, но лучше стараться, чтобы муха не влетала.

— Геронда, часто, глядя на других, я их осуждаю.

— По правде сказать, невозможно не видеть, что делается вокруг тебя. Однако нужно стяжать рассуждение, чтобы видеть смягчающие обстоятельства и оправдывать людей. Тогда ты будешь их видеть в добром состоянии.

— Геронда, во время службы мне приходят помыслы, почему одна сестра не приходит на клирос, почему другая поёт тихо, и так я постоянно осуждаю.

— Почему ты не думаешь, что, может быть, сестра устала или, может, у неё что-то болело, и она не спала и поэтому не поёт? Я знаю сестёр, которые, даже больные и с температурой, еле волоча ноги, идут на послушания и стараются, чтобы никто ничего не заметил, чтобы их не освободили от послушания и не поставили другую сестру на их место и ей бы пришлось работать за двоих. Это тебя не трогает?

— Трогает, но у меня не всегда получается оправдывать сестру, когда она грубо себя ведёт.

— Ты когда-нибудь думала о том, что, сестра ведёт себя грубо, чтобы скрыть свою добродетель? Я знаю людей, которые намеренно творят бесчинства, для того чтобы их злословили те, кто к себе невнимателен. Или, возможно, сестра ведёт себя грубо, потому что устала, но потом сразу кается. Она уже покаялась за своё поведение, а ты её всё осуждаешь. В глазах людей она выглядит униженно, но в глазах Бога высоко.

— Геронда, у меня какая-то узость: я не ставлю себя на место другого человека, чтобы оправдать.

— Смотри с состраданием на того, кто ошибается, и прославляй Бога за то, что Он тебе дал, а иначе Он потом тебе может сказать: «Я тебе столько дал, так почему ты со Мной поступила так жестоко?» Подумай о том, что было у человека в прошлом, какие у него были возможности для саморазвития и какие были у тебя, а ты ими не воспользовалась. Так ты будешь радоваться благам, которые тебе даровал Бог, прославлять Его и смиряться. Одновременно почувствуешь любовь и сострадание к брату, у которого не было таких возможностей, как у тебя, и будешь за него от сердца молиться.

Есть люди, которые совершают тяжкие преступления, но у них есть много смягчающих обстоятельств. Кто знает, каковы эти люди в глазах Божиих? Если бы Бог нам не помогал, то, может, и мы были бы хулиганами. Допустим, преступник совершил двадцать преступлений, я его осуждаю, но не знаю, что у него было в прошлом Кто знает, сколько преступлений совершил его отец!.. Может, с его детских лет посылали воровать? А потом, в молодости, много лет он провёл в тюрьме, где его учили опытные воры. Он мог бы совершить не двадцать, а сорок преступлений, но сдержался. А я со своими наследственными задатками и воспитанием теперь уже должен был бы творить чудеса. Я творю чудеса? Не творю. Значит, извинения мне нет. Но даже пусть я совершил двадцать чудес, а ведь мог совершить сорок. Значит, опять же, извинения мне нет. Такими помыслами мы отгоняем осуждение и слегка размягчаем наше твёрдое сердце.

— Геронда, что может мне помочь не осуждать?

— Разве всегда на самом деле так, как ты думаешь? Нет. Ну тогда говори: «Я не всегда думаю правильно, часто допускаю ошибки. Вот, например, в таком-то случае я думала такого, а оказалось, что была неправа В другом случае я осудила а оказалось, напрасно и несправедливо поступила с человеком Следовательно, я не должна слушать свой помысел». Каждому из нас случалось ошибаться в своих предположениях. Если мы будем приводить себе на ум случаи, когда ошибались в своих суждениях, то избежим осуждения. Даже если один раз мы не ошиблись, а оказались правы в своём мнении — не надо спешить делать выводы. Разве мы знаем, какие у другого человека есть смягчающие обстоятельства?

И у меня в молодости осуждение всегда вертелось на языке. Так как я жил довольно внимательно и имел некое подобие благочестия, потому и осуждал то, что мне казалось неправильным Когда человек живёт в миру духовной жизнью, то может видеть в других пороки и не видеть добродетелей. Тех, кто возделывает добродетель, он может не видеть, так как они живут незаметно, но видит других, творящих бесчинства и осуждает их. Этот делает не то, другой ходит не так, третий смотрит не туда …

Знаете, что со мной случилось однажды? Мы со знакомым пошли на службу в монастырь в Монодендри, от Коницы примерно девять часов пешком В храме мой знакомый пошёл на клирос, а я стал в стасидии позади псалтов и тихо им подпевал. Через некоторое время в храм вошла довольно молодая женщина одетая в чёрное, стала рядом со мной и принялась меня внимательно рассматривать. Смотрит на меня и крестится, смотрит и крестится… Я разозлился. «Ну что она за человек, — думал я, — чего она всё смотрит?» Я на своих сестёр, когда они проходили рядом по улице, не смотрел. Они потом приходили домой и жаловались матери: «Арсений4 меня видел и прошёл мимо!» «Ну разве так можно, — говорила мне потом мама, — встречаешь на улице своих сестёр и не здороваешься!» «Буду я смотреть на каждую, что проходит мимо меня, сестра это или нет, — отвечал я. — У нас куча родственников5. Делать мне больше нечего». Вот в такие я впадал крайности: проходит мимо сестра, а я с ней не здороваюсь! Ну так вот… Только окончилась литургия, эта женщина в чёрном пригласила меня к себе в дом Оказывается, я был очень похож на убитого на войне её сына! Так вот почему она смотрела на меня в церкви и крестилась: я напомнил ей её ребёнка. А я-то осуждал: «Вот бессовестная, как она смотрит в церкви!» Я очень плохо себя чувствовал после этого случая. «Ты, — говорил я себе, — неизвестно, что думаешь… а она потеряла сына, у неё горе!»

В другой раз я осудил своего брата, который был в армии. Интендант роты мне сказал «Я дал твоему брату два бидона с маслом Где они?» Я вспомнил, что брат приводил к нам в дом ночевать своих товарищей по армии… «Как же он мог такое сделать, взять масло?» — подумал я. Сажусь и пишу брату резкое письмо… А он мне отвечает: «Бидоны спроси у сторожа нижней церкви»! Оказывается, он послал масло в церковь нижней Коницы. «Поздравляю, — сказал я себе, — в тот раз ты осудил бедную женщину, теперь собственного брата Всё, хватит! В другой раз не суди вообще. Ты человек ненормальный, потому и видишь всё ненормально. Стремись стать нормальным человеком». В другой раз, когда что-то мне казалось не так, я говорил: «Наверное, это что-то хорошее, только я этого не понимаю, сколько раз я ни принимал помысел слева, всегда оказывался неправ». Когда я, в хорошем смысле, возненавидел себя, то стал всех оправдывать. Для других я всегда находил оправдание и обвинял только себя. Если человек не следит за собой, то ему нечего будет сказать на Суде в своё оправдание.

Нужно мужество, чтобы отсечь осуждение.

Итак:

Желаю положить хорошее начало. SТОР.

SТОР помыслам осуждения. Аминь.

Желаю очищения и освящения ума и сердца. Аминь.

«Когда человек научится радоваться успехам других, Христос даст ему все успехи других, и он будет радоваться так, как радуются все другие вместе взятые, и тогда его успехи и радость будут огромны»

— Геронда, я завидую одной сестре.

— Я знаю, какой сестре ты завидуешь… А ещё я узнал, что она тебе тоже завидует! Желаю вам, чтобы вы обе завидовали ревностному Илии и он изгнал бы из вас зависть и дал бы своей Божественной ревности. Аминь.

— Геронда, когда я начинаю завидовать, то стараюсь взглянуть на вещи логически.

— А не лучше ли с самого начала стараться не завидовать? Зависть смешна Человеку нужно чуть-чуть поработать головой, чтобы преодолеть зависть. Не требуется великих подвигов, потому что зависть — это душевная страсть. Смотри, никогда не позволяй зависти тобой возобладать, потому что она одна из главных страстей. Знаешь, до чего может довести человека зависть? До недоброжелательства и клеветы. А клевета — зло гораздо большее, чем недоброжелательство.

— А из чего состоит зависть?

— Чего только в ней нет!. Гордость, эгоизм есть, самолюбие есть… Нет любви и нет, естественно, смирения.

— Значит, геронда в том, кто завидует, не может быть любви?

— Конечно, не может! Невозможно, чтобы в одном человеке уживались одновременно зависть и любовь. Если даже у него есть немного любви, любовь его нечистая, потому что в этой любви есть его «я». Зависть портит, делает негодной любовь и доброту, как дохлая мышь делает негодным масло, когда упадёт в глиняный горшок.

— Геронда, я думаю, что завидую из-за того, что не ощущаю в себе полноту.

— Как ты можешь почувствовать полноту, когда хочешь, чтобы всё принадлежало тебе?

— А если я желаю чего-то, что есть у сестры?

— Если Бог сказал: «Не пожелай… всего, елика суть ближняго твоего» (Исх.20,17), то как: мы можем желать чего-то, что принадлежит другому? Что же, даже основных заповедей не будем соблюдать? Тогда наша жизнь превратится в ад. «Кийждо же искушается от своея похоти…» (Иак.1,14), — говорит святой Иаков, брат Господень. Эти похоти будут мучить души в аду. И если Бог возьмёт нас в рай, а мы не будем свободны от зависти, то и там не найдём успокоения, потому что будем иметь те же безрассудные пожелания.

— Геронда, почему страсть ревности присуща женщинам в большей степени, чем мужчинам?

— Женщина от природы имеет много доброты и любви, и диавол сильно на неё нападает, он подбрасывает ей ядовитую ревность и отравляет её любовь. А когда её любовь будет отравлена и станет злобой, тогда женщина из пчелы превращается в осу и жестокостью превосходит мужчину. И если для мужчины достаточно, чтобы с глаз исчезло нежелательное лицо, то женщине, которую Бог сотворил более эмоциональной, этого недостаточно, ей бы хотелось, чтобы оно умерло. То есть… чтобы уж наверняка!

Злоба женщины, когда в неё входят ревность и упрямство, может достичь демонической степени. Женщина должна бояться ревности. Она обязана удалить своё «я» из своей любви, чтобы её сильная любовь была чистой.

— Как этого можно достичь?

— Если преодолеть мелочность и взрастить духовное мужество, духовное благородство и жертвенность. Благородство — это противоядие ревности. Но, к сожалению, у немногих есть благородство.

— Геронда, у меня совершенно нет дерзновения.

— Завидуешь, вот и нет у тебя дерзновения. Когда человек завидует, он переживает, не может есть, чахнет и теряет дерзновение, а другие думают, что он великий подвижник! ,

— Я чувствую себя духовно очень бедной и слабой.

— У тебя много сил, но ты их расточаешь на глупую зависть, и хотя в тебе есть прирождённое благородство, ты мучаешься, как последняя нищенка Ты бы очень преуспела в духовной жизни, если бы не буксовала в зависти. Осторожно, потому что зависть высасывает у тебя все душевные и телесные силы, которые ты могла бы принести в дар Богу. Если бы ты отогнала зависть, то и молитва твоя имела бы силу.

Из-за зависти человек теряет духовные силы. Почему, думаете, апостолы не могли изгнать беса из бесноватого мальчика (См. Мф. 17,16; Мк. 9,18; Лк. 9,40), хотя приняли от Христа власть изгонять бесов и уже изгоняли бесов из людей? Потому что завидовали Петру, Иакову и Иоанну, потому что только их Христос взял на гору и преобразился перед ними (См. Мф. 17,1; Мк. 9, 2; Лк. 9,28). Христос мог бы взять с Собой всех учеников, но не все были в состоянии вместить такое таинство, поэтому Он взял только тех, которые могли вместить. Может, вы скажете, что Он не любил других учеников? Или любил Иоанна больше других? Нет, но Иоанн любил Христа больше других учеников и потому чувствовал любовь Христову лучше. Он обладал большей вместимостью, его «батарея» была больше. Видите, как зависть удалила Благодать Божию от апостолов, и они не смогли исцелить бесноватого отрока? Поэтому Христос сказал: «О, роде неверный и развращенный, доколе буду с вами? Доколе терплю вам?» (Мф. 17,17.СмМк.9,19;Лк.9,41)!

— Геронда, как человек, который завидует, может помочь себе преодолеть эту страсть?

— Если он познает дарования, которыми его наделил Бог и станет их развивать, то не будет завидовать и будет жить как в раю. Многие не видят своих собственных дарований, видят только дарования других, и их охватывает зависть. Считают себя обделёнными, ущемлёнными. Мучаются и превращают свою жизнь в кошмар. «Почему у него есть эти дарования, а у меня нет?» — говорят они. У тебя есть одни дарования, у другого другие. Помните Каина и Авеля? Каин не стремился разглядеть собственные дарования, а смотрел на дарования, которые имел Авель. Так он взрастил в себе недоброжелательство к брату, потом восстал и против Бога, и в конце дошёл до убийства (См. Быт.4,3-8). А ведь, возможно, он имел дарования большие, чем Авель.

— А как может человек, видя таланты других, не завидовать, а радоваться?

— Если он будет развивать свои собственные таланты, а не закапывать их, тогда будет радоваться талантам других. Я уже много лет наблюдаю за одной сестрой, у неё есть и голос и благоговение, однако она не поёт на клиросе. А так как свой собственный талант она закапывает и не поёт, то её крутит, когда она слышит, как поёт другая сестра, у которой и не такой уж хороший голос Она не думает о том, что ей Бог дал голос лучше, но она его не развивает.

Поэтому, пусть каждый посмотрит, может дарование, которому он завидует в другом, есть и у него, но он его не развивает, или, может, Бог дал ему другой талант. Бог не обделил никого, каждому дал определённое дарование, которое может помочь человеку в его духовном развитии.

Как один человек не похож на другого, так дарование одного человека не похоже на дарование другого. Вы не обращали внимания на дикий горох, который у вас растёт внизу у ограды? У него один корень, но у каждого побега свой цвет, один краше другого. Однако они не завидуют друг другу… Каждый рад своему цвету. А птицы! У каждой своя красота, своё щебетание.

Каждый пусть найдёт дарования, которые ему дал Бог, и пусть прославляет Благого Бога, не горделиво, по-фарисейски, но смиренно, признавая, что пренебрёг ими, и пусть в будущем их развивает.

— А вот я завидую некоторым сестрам из-за того, что у них есть некоторые дарования, которых нет у меня.

— Тебе Бог дал столько дарований, и ты завидуешь дарованиям других? Ты мне напоминаешь дочь одного кондитера в Конице. Отец каждый день давал ей небольшой кусочек пирожного, от большого ей могло бы быть плохо, а она смотрела на детей в школе, которые ели большие кукурузные лепёшки, и завидовала им «Они едят большие куски, а мне отец даёт маленький», — говорила она. Завидовала кукурузным лепёшкам, которые ели другие, а у самой была целая кондитерская с пирожными! Так и ты не ценишь великих дарований, которые тебе дал Бог, но смотришь на дарования других и завидуешь.

Не будем неблагодарными. Ведь Бог, Благой наш Отец, наделил каждое из Своих созданий различными дарованиями, потому что Он знает, что нужно каждому из нас, чтобы не причинить себе вреда Мы часто ведём себя как маленькие дети, жалуемся, что Отец не дал нам драхму или две драхмы, как нашим братьям и сестрам, хотя нам он дал целых сто драхм. Считаем что нам Он ничего не дал, потому что думаем, что сто драхм — это простая бумага, нам нравятся драхма или две драхмы, что Он дал другим, мы плачем и обижаемся на нашего Благого Отца.

— Геронда, я завидую одной сестре, потому что вижу, что у неё есть смирение, простота, благоговение.

— Я помолюсь, чтобы она умерла. Хочешь, чтобы она умерла?

— Нет, геронда! Я могу завидовать добродетели другого, но даже в мыслях не имею, чтобы с ним что-то случилось плохое. Я не хочу, чтобы другой не имел добродетель, хочу, чтобы и во мне было что-то хорошее.

— Ну тогда мы это разделим, чтобы у каждой было по половине! Не переживай. Твоя зависть — это хорошая зависть. Ревнуешь «дарований больших» (1Кор 12, 31)…

— Значит, есть и хорошая зависть?

— Да, когда кто-нибудь завидует добродетели другого и одновременно радуется за него, тогда эта зависть хорошая. Но если человеку плохо, если он расстраивается, когда видит успехи другого, или втайне радуется, когда у того возникают трудности, тогда эта зависть плохая. Допустим, что ты завидуешь сестре, потому что у неё хороший голос и она хорошо поёт. Если ты узнаешь, что она охрипла и не может петь, и обрадуешься, значит, в твоей зависти есть зло, есть яд. Если огорчишься — это значит, что в твоей ревности нет зла, просто и ты хотела бы хорошо петь.

— А как мне стяжать хорошую зависть?

— Будем звать тебя благозавистливая!… Постарайся очистить и освятить свою зависть, чтобы она стала хорошей завистью. Радуйся за сестру, которая преуспевает, и стремись ей подражать. Так ты преобразишься духовно, и в тебе будет пребывать Благодать Божия, которая дарит человеку небесную радость уже в этой жизни.

— Геронда, а может в человеке хорошая зависть превратиться в плохую?

— Если человек не работает над собой, то, конечно, может. Нужно внимание

— Геронда, я не всегда могу понять, то, что я чувствую, видя успехи сестры. Какая это зависть: хорошая или плохая?

— Спроси себя: «Если бы сестра сотворила чудо, что бы я почувствовала?» Или: «Если бы она впала в искушение и уронила бы себя в глазах людей, я бы радовалась или переживала?» Ответив на этот вопрос, ты поймёшь, хорошая у тебя зависть или плохая. Ну-ка скажи мне, если ты услышишь, что сестра, которой ты завидуешь, обленилась и совсем перестала исполнять свои монашеские обязанности, сама не молится, а ставит в магнитофон кассету и слушает: «Господи Иисусе Христе…», ты огорчишься?

— Да, огорчусь, но и если услышу, что она делает всё большие и большие успехи, тоже, думаю, не обрадуюсь.

— Знаешь, если ты ходишь с трудом, радуйся за того, кто быстро бегает, а не огорчайся. Если хочешь духовно преуспеть, радуйся успехам сестёр и проси Бога, чтобы они и дальше преуспевали, а тебе, чтобы достичь своей собственной меры. Когда я был послушником в монастыре10, там был ещё один послушник, того же возраста, примерно, что и я. Он достиг большой духовной меры, его лицо светилось. Он во всём был примером, большой подвижник и ревнитель. Ещё он был очень благоговейный. Старшие монахи в знак уважения вставали, когда он проходил мимо. Я больше получил пользы от этого послушника, чем от всех книг, которые до того читал, потому что он был живым примером. Однажды у меня болело сердце. Случайно в это время в келью ко мне зашёл тот брат, и я попросил его помолиться. Он ещё не успел уйти, а боль уже прошла. В другой раз в монастырь пришел бесноватый и просил у отцов, чтобы они его исцелили. Тогда игумен сказал этому послушнику: «Давай-ка помолись, пусть бес выйдет из этого несчастного». «Вашими молитвами, — сказал он, — Христос да прогонит беса». Только он отошёл, бес вышел из человека Вот какое у него было дерзновение к Богу! В какую духовную меру он пришёл! Так вот, я просил Бога, чтобы тому брату прийти в меру того святого, имя которого он носил, а мне прийти в его меру. Так же и ты делай, и увидишь явно силу Божию.

Когда человек научится радоваться успехам других, Христос даст ему все успехи других, и он будет радоваться так, как радуются все другие вместе взятые, и тогда его успехи и радость будут огромны.

-Геронда, я хочу освободиться от гнева Вижу, насколько неуместен для монаха гнев.

— Гнев, чистый гнев — это сила души. Если человеку от природы кроткому это свойство его характера помогает в духовном совершенствовании, то человеку гневливому в два раза больше пользы от силы, которая заключена в его характере, только бы он эту силу гнева использовал против страстей и против лукавого. Если он не будет пользоваться этой силой правильно, то ей воспользуется диавол. Если человек по природе мягкий не постарается приобрести мужества, то не будет способен к большим делам А гневливый, если решится на что-то большое и обратит свой гнев против зла, то считай дело сделано. Поэтому высот в духовной жизни достигают люди, в которых есть искра сумасбродства

— Значит, геронда, мне нужно было бы гневаться на диавола, а не на сестёр.

— Видишь ли, вначале человек гневается на других, потом, если будет подвизаться, станет гневаться на тангалашку, а в конце приходит к тому, что гневается только на своего ветхого человека, на свои страсти. Потому старайся гневаться только на тангалашку и на свои страсти, а не на сестёр.

— Геронда, мои гнев и упрямство — это детские страсти?

— Нет, дорогая! Понятно, если маленький ребёнок злится, стучит ножками и кричит «не хочу, не буду!» Но с возрастом он должен от этого избавиться, сохранить только детскую простоту, непосредственность, а не свои детские глупости. Видишь, некоторые потом до чего доходят! Бьются в гневе головой о стенку — хорошо, что Бог так устроил, что у людей крепкая голова, поэтому с ними ничего не случается! Другие рвут на себе одежду! Был человек, который каждый день в гневе рвал на себе рубашку. Рвал на кусочки, чтобы не срываться на других.

— Получается, что гнев — это вымещение злобы?

— Да, но не лучше ли вымещать злобу на своём ветхом человеке, чем на других?

— Мне кажется, что я не гневаюсь, а просто раздражаюсь.

— Это как? Если разражаешься, то должна посмотреть, нет ли в тебе страсти гнева. Одно дело, если человек в раздражении скажет резкое слово, потому что он устал, у него что-то болит, есть какие-то проблемы и т. д. Иной и на приветствие может ответить: «Да отстань ты!» — хотя ему ничего плохого не сказали, сказали только «здравствуй». Но человек устал, ему больно, поэтому так и реагирует. Ведь даже самый терпеливый ослик, если его перегрузить, будет лягаться.

— Когда у меня нет мира с собой, то меня раздражает любая мелочь.

— Если у тебя нет мира с самой собой — значит, у тебя духовное недомогание и неудивительно, что ты так реагируешь. Если человек болен, он иногда устаёт даже от звуков речи. То же самое, когда он в плохой духовной форме, у него нет трезвения, терпения, снисходительности.

— Геронда, почему я гневаюсь по малейшему поводу?

— Гневаешься, потому что думаешь, что всегда виноваты другие. В тебе гнев происходит от того, что ты принимаешь относительно других помыслы, приходящие слева. Если будешь принимать помыслы, приходящие справа, то не будешь обращать внимания на то, что тебе сказали и как сказали. Будешь принимать ответственность на себя и не будешь гневаться.

— Но, геронда, я не могу поверить, что всегда виновата именно я.

— Похоже, что в тебе есть скрытая гордость. Смотри, осторожно, ведь гнев несёт в себе самооправдание, гордость, нетерпение, наглость.

— Геронда, почему сегодня люди так легко раздражаются?

— Сейчас и мухи раздражаются! У них упрямство, настойчивость! Раньше, если ты муху отгонял, она улетала. Теперь упорно сидит… Но правда и то, что сегодня и некоторые виды деятельности не только не помогают обретению душевного спокойствия, но могут и спокойного от природы человека сделать нервным

— Почему теперь, когда живу в монастыре, не гневаюсь, а в миру сильно гневалась?

— Часто из-за внешних причин человек испытывает недовольство и срывается, потому что не испытывает удовлетворения от того, что делает и хочет чего-то другого. Но такое раздражение как внешняя пыль,, оно исчезает, когда человек находит то, к чему стремится.

— Геронда, негодование происходит от эгоизма?

— Не всегда Есть и праведный, священный гнев. Пророк Моисей скрижали с заповедями держал в руках, но, когда увидел, что израильтяне приносят жертву золотому тельцу, в священном гневе бросил их на землю и разбил (См.Исх.32,1-24). Прежде чем подняться на гору Хорив13, где он должен был получить заповеди, Моисей сказал израильтянам, что они должны делать до его возвращения. К тому же они и сами видели молнии и слышали гром на вершине Хори-ва, но, так как Моисей долго не возвращался, они стали искать себе бога Пошли к Аарону и сказали ему. «Мы не знаем, что случилось с Моисеем Кто нас теперь поведёт? Сделай нам богов, чтобы они вели нас». Аарон сначала не соглашался, но потом уступил. Люди взялись за работу. Построили печь, побросали в неё всё золото, которое им дали египтяне перед исходом из Египта, и сделали целого золотого тельца. Водрузили его на большой камень и стали пить и веселиться. «Он поведёт нас», — говорили люди. Тогда Бог сказал Моисею: «Иди скорее вниз, потому что народ изменил Мне». Спускаясь с Синая, Моисей услышал крики. Иисус Навин, который ждал его внизу, говорит «Что случилось? Пришли иноплеменники!» «Это не боевые крики, это веселье», — ответил ему Моисей. Они подошли ближе, увидели, как люди веселятся, потому что золотой телец поведёт их в Землю обетованную! Видишь, телец-то был золотой!… Вознегодовал Моисей, бросил на землю и разбил скрижали с заповедями.

Человек духовный может рассердиться, вознегодовать, закричать, но по серьёзному духовному поводу. Внутри у него нет зла, и другим он зла не причиняет. «Гневайтеся и не согрешайте» — не так ли говорит ли пророк Давид?

— Геронда, как же мне преодолеть гнев?

— Задача в том, чтобы не доходить до гнева. Молоко, если не успеешь вовремя снять его с огня, поднимается и сразу убегает.

— А как не доходить до гнева?

— Необходимо бодрствование. Следи за собой и сдерживай свой гнев, чтобы страсть не пустила в тебе корни. А иначе, даже если ты потом захочешь вырубить её топором, она постоянно будет давать новые побеги. Помни сказанное пророком Давидом: «Уготовихся и не смутихся». Знаешь, как один монах поступал? Выходя из кельи, он крестился и говорил: «Боже мой, сохрани меня от искушений». Он был готов к встрече с искушением. Словно стоял на страже. Смотрел, с какой стороны придёт искушение, чтобы защититься от него. Если какой-нибудь брат делал ему что-то плохое, он был готов и отвечал ему кротостью и смирением. То же делай и ты.

— Геронда, иногда, когда бывает искушение, я себе говорю: «Промолчу», но под конец не выдерживаю, срываюсь.

— Что значит срываюсь? А сорванное потом куда девается? Сгорает? Похоже, в тебе мало смирения, поэтому ты доходишь до определённого предела, а потом срываешься. Нужно ещё чуть-чуть смирения. Прежде чем заговорить, прочитай два-три раза молитву Иисусову, для просвещения. Одна женщина, когда сердилась, сначала читала «Верую» и потом открывала рот. Мирские люди, а, видишь, как подвизаются!

— Что делать, если мне не нравится манера поведения одной из сестёр?

— Относись к сестре по-доброму. Постарайся оправдывать её с любовью. Это поможет тебе приобрести естественным образом постоянное хорошее духовное расположение. И когда к тебе придёт страсть гнева, то найдёт твоё сердце занятым любовью и, не имея места, где остановиться, уйдёт.

— Геронда, как человек может победить гнев?

— Смирением и молчанием мы побеждаем гнев. Почему мы называем змею мудрой? Хотя у неё есть сильное оружие, яд, и она может причинить нам вред, но стоит ей услышать небольшой шум, она сразу уползает: не идёт напролом, уступает место нашему гневу. Так и ты, если кто-нибудь заденет тебя словом, не отвечай. Молчанием ты обезоруживаешь человека. Однажды кот Дикас у меня в келье собирался придушить лягушонка. Лягушонок сидел без движения, и Дикас оставил его в покое и ушёл. Лягушонок своим молчанием и смирением… победил кота Но стоило бы ему хоть немного пошевелиться, Дикас схватил бы его, стал бы бросать и бить как бубен.

— Когда у нас с сестрой бывают разногласия и каждая стоит на своём, то мы заходим в тупик, и под конец я раздражаюсь.

— Видишь ли, одна из двух должна смириться и уступить, иначе никак. Если два человека хотят пронести в маленькую дверь длинную доску, кто-то из них должен зайти первым, другой за ним по-другому они не смогут её занести. Когда каждый стоит на своём, это всё равно, что бить камень о камень — только искры летят’- Жители фарасы, когда кто-то стоял на своём, говорили: «Пусть твой козёл будет козочкой, а мой козлёнком», и так избегали ссоры. Во всяком случае, тот, кто уступает, оказывается в выигрыше, потому что чем-то жертвует, и это приносит ему радость и мир.

— А если человек внешне ведёт себя правильно и уступает, а в душе возмущается?

— Это значит, что в нём ещё жив ветхий человек, и он с ним борется.

— Но почему, геронда хотя он и правильно себя ведёт, но внутреннего мира не имеет?

— Как же у него будет мир? Чтобы у человека был мир, он должен и внутренне быть правильно сориентирован. Тогда уходит гнев, беспокойство, и в человека входит мир Божий. А когда приходит душевный покой, то уничтожает чад гнева душевные очи очищаются, и человек начинает видеть ясно. Поэтому Христос именно о «миротворцах» говорит, что они «сынове Божий нарекутся» (Мф.5,9).

— Геронда, последнее время я сильно тоскую.

— Почему тоскуешь? Потонули твои корабли? Куда ты их отправила? В Атлантический океан? Ты что, разве по такой погоде посылают корабли в плаванье? Сколько затонуло?

— Все, геронда, затонули.

— Прекрасно, тогда у тебя нет имущества, и ты можешь стать хорошей монахиней! Почему ты всё время не прославляешь Бога? Чего тебе не хватает? Если тоскует человек, который находится вдали от Христа, я это понимаю, но если тоскует тот, кто близок ко Христу, это понять трудно. Ведь даже если у тебя что-то болит, твою боль умягчает Христос.

У человека не может быть горькой печали, потому что если он свою печаль принесёт ко Христу, то она станет сладким нектаром. Если у кого-то есть печаль, то это значит, что человек со своими горестями не идёт ко Христу.

Радость от Христа, а печаль от диавола. Знали бы вы, как я огорчаюсь, когда вижу монаха с выражением лица, как у хозяина бакалейной лавки, которого лишили прибыли. Другое дело печаль по Богу, радостнотворный плач. Тут человек радуется. Его молчание, его собранность источают в его сердце мёд. Когда вижу такого человека, хочется ему ноги целовать.

— Откуда человек может понять, что его печаль действительно по Богу?

— Допустим, человек совершил грех и переживает. Если он огорчается из-за того, что опечалил Христа, то ощущает в сердце сладостную боль, потому что Бог разливает в его душе сладость, Божественное утешение. Эта печаль по Богу. А если человек постоянно пребывает в печали, чувствует страх и отчаяние, то он должен понять, что эта печаль не по Богу. Печаль по Богу — это духовная радость, она приносит в сердце утешение. А печаль, которая не по Богу, приносит страх и безысходность.

— А если, геронда, человек духовный огорчается из-за того, что какой-нибудь еретик пользуется его именем и наносит людям вред?

— Эта печаль оправдана, человек должен переживать, потому что многим наносится вред. Но и в этом случае реагировать надо духовно. Если человек воспримет всё смиренно и скажет. «Боже мой, я не хочу, чтобы люди пострадали, просвети их, чтобы они уразумели истину». Если он так скажет, то будет мирен. Но если станет суетиться и говорить: «Что делать? Моим именем пользуются и губят людей», то покоя ему не будет. Во всяком случае, если человек сам не виноват и совесть у него спокойна то, даже если другие его огорчают, он будет получать большое

— Геронда, я постоянно думаю о той своей ошибке, которая Вас огорчила, и меня охватывает печаль.

— Перестань, уже всё прошло. Ничего, кроме огорчения, это тебе не даст, и ничем не поможет. Но быть внимательней в будущем, это бы тебе не помешало. Продолжай дальше бороться усердно. Все люди допускают ошибки, но Благой Бог, как Отец, нас защищает. Для этого у Него есть святые, для этого он каждому человеку дал Ангела-хранителя, чтобы тот его защищал, для этого Он выделяет людей духовных, чтобы те помогали другим людям

— Меня гнетёт печаль о моих падениях, геронда, и я устаю подвизаться.

— Это от эгоизма. Ты не склоняешься, потому выбиваешься из сил. Нет смирения, покаяния, сокрушения, но есть эгоизм, а эгоизм всегда приносит печаль и страх. Когда у человека нет покаяния, он огорчается из-за своего эгоизма, человекоугодия, из-за того, что пал в глазах других, тогда в нём живут тревога, горечь, боль.

— Значит, если человек после своего падения сильно переживает, то причина этому всегда эгоизм?

— Не всегда. Это может происходить и от усердия. Когда человек сильно переживает от ревности и усердия, тогда получает большое утешение, которое ободряет не только душу, но и тело.

— Но как мне понять, что я переживаю от усердия?

— Тот, кто переживает от усердия, обвиняет во всём себя, а тот, кто от эгоизма — обвиняет во всём других и говорит, что с ним поступают несправедливо. Ущемляется эгоизм, человек начинает дуться, перестает разговаривать… Вот сегодня я двум сестрам сделал замечание за их оплошность. Обе огорчились и опустили головы. Но одна огорчилась по усердию, так как своей оплошностью опечалила меня, а другая огорчилась от эгоизма. Первая стыдилась даже глаза на меня поднять. А другая, чтобы не испортить свою репутацию, сразу стала оправдываться, не думая о том, насколько серьёзна её оплошность. Она подумала так: «Я уронила себя в глазах других, мне перестанут доверять. Как мне теперь оправдать свою оплошность, чтобы не испортить репутацию?» Если бы она признала свою ошибку, обвинила бы во всём себя, то имела бы утешение. Но она постаралась оправдаться, поэтому покоя у неё в душе не было. Мы, когда сами себя оправдываем, даём место диаволу, который приходит, воздействует на нас тонким образом и вызывает печаль. Но когда мы принимаем всю вину на себя, тогда Бог берёт на Себя всю нашу тяжесть. Так что, давайте решим, что нам избрать: смирение, которое даёт покой, или эгоизм, который приносит печаль, страх и расстройство?

— Почему многие люди, хотя у них всё есть, ощущают страх и печаль?

— Если вы видите человека, который испытывает сильный страх, огорчение и печаль, хотя всё у него есть, то знайте, что у него нет Бога.

Тот, у кого есть всё: и материальные блага, и здоровье, — а он, вместо того чтобы благодарить Бога, выдвигает новые безумные требования, ворчит и ропщет, однозначно, готовит себе место в аду. Человек, который знает, что такое благодарность, всем доволен. Он думает о том, что Бог ему даёт каждый день, и радуется всему. Но если человек неблагодарный, он всем недоволен, ропщет по всякому поводу и мучается. Допустим, ему не нравится солнце, и начинает дуть Вардарис, северный ветер, и приносит холод… Не нравилось ему солнце, вот и дрожи теперь от холода.

— Геронда, что Вы хотите этим сказать?

— Хочу сказать, что если мы не воспринимаем благ, которые нам даёт Бог, и ропщем, то приходят испытания, которые заставляют нас сжаться в комок. Я вам серьёзно говорю, у кого такие замашки, кто постоянно ворчит и ропщет, пусть знает, что получит от Бога оплеуху, чтобы в этой жизни расплатиться хоть с частью своего долга. А если оплеухи не последует, то это ещё хуже, тогда ему придётся единовременно, сразу за всё расплачиваться в будущей жизни.

— Значит, ропот может стать привычкой?

— Входит в привычку, потому что за ропотом следует ропот и за жалобой жалоба. Сеющий жалобы, жалобы пожинает и копит боязнь. А сеющий славословие вкушает божественной радости и благословения вовеки. Ропотник, сколько бы Бог ему ни давал благословений, он их не чувствует. Поэтому Благодать Божия отходит от него и приходит искушение. Искушение следует за ним по пятам, и всё у него через пень колоду. А благодарного Бог Сам преследует Своими дарами.

Неблагодарность — большой грех, который осудил Сам Христос «Не десять ли очистишася? Да девять где?» (Лк.17,17) — спросил Он прокажённого, который пришёл Его поблагодарить. Христос ждал благодарности от десяти прокажённых не для Себя, но для них самих, потому что благодарность им же самим принесла бы пользу.

— Геронда, почему у меня радость резко сменяется печалью?

— Резкий переход от радости к печали чаще всего происходит от искушения. Злобный тангалашка борется с человеком особенно с восприимчивым и от природы жизнерадостным, стремящимся проводить жизнь духовную. В этом и состоит его работа, он хочет видеть нас печальными и радоваться. Но с какой стати мы должны позволять тангалашке делать это? Разве радость не лучше грусти? И любовь не лучше ли злобы?

— А вот я иногда впадаю в печаль, а причины не знаю.

— Тангалашка не хочет, чтобы человек радовался. Он находит способ огорчить и тех, у кого есть повод к огорчению, и тех, у кого его нет. Что касается тебя, то мне кажется, что он стремится привести тебя к разочарованию, всё больше тебя опутывает тонкими нитями. Ладно, если бы он вязал тебя шпагатом, ещё туда-сюда вроде можно сказать, что есть повод для огорчения. Но ведь тебе тонкие нитки кажутся толстыми верёвками, и ты переживаешь. Не мучай себя без повода потому что этим ты радуешь тангалашку и огорчаешь Христа. Хочешь, чтобы Христос огорчался?

— Нет, геронда, но…

— Никаких «но»! «Ад огорчися!», скажи: «Огорчися!»

— «Огорчися!»

— Геронда, у меня часто болит живот, и мне трудно исполнять свои монашеские обязанности.

— Ты всё сидишь и беседуешь со своими помыслами, всё видишь в чёрном свете и терзаешь себя понапрасну, потому и страдаешь душой и телом. Вслед за очередным таким приступом у тебя и живот начинает болеть, где уж потом найтись силам для духовного? Можно выпить лекарство и снять боль, но если не избавиться от печали, то живот снова станет болеть. Не принимай помыслы, которые вызывают в тебе разочарование, чтобы не сделать бесполезными те дары, которые тебе дал Бог. Чем правильнее ты будешь смотреть на вещи, тем больше в тебе будет покоя и умиротворения, тем здоровее будешь и перестанешь пить лекарства

Печаль обезоруживает человека. Высасывает все соки душевных и телесных сил и не даёт ничего делать. Отравляет душу и в тело вносит беспорядок. Бьёт по самым чувствительным местам тела, вызывает страх и им изнуряет человека Яд уныния может свалить не только человека со слабым организмом, но и очень сильного. Здесь есть одна сестра. Знаете, сколько у неё сил? И в духовном плане молодец, и на послушании все у неё в руках горит! Может весь монастырь завести, но из-за уныния ничего не делает, пропадает впустую. Такой сильный мотор, а простаивает без пользы.

— Геронда, когда меня в моём подвиге одна за другой постигают трудности, я начинаю роптать, и меня охватывает тоска

— Вот в трудный-то момент и проявляется человеческая сила. Не бойся и не паникуй, когда встречаются трудности. Проси у Бога духовного мужества, чтобы смело встречать трудности на своём духовном пути и отважно бороться.

— Печаль, которую я последнее время испытываю из-за своего плохого духовного состояния, совершенно лишает меня духовных сил.

— Слава Богу, ты ушла от того, где раньше была, хотя туда, где должна быть, ты ещё не пришла. Я уверен, что ты скоро покажешь, на что ты способна, разорвёшь последние путы духовной немощи с помощью Благодати Божией, как лев разрывает паутину. Прогони немощь духовной удалью. Буду ждать и молиться. Надеюсь, дождусь и смогу порадоваться твоим успехам

— Геронда, когда я пренебрегаю своими духовными обязанностями, меня охватывает тоска.

— Печаль о том, что мы чем-то пренебрегли и радость о содеянном — вещи естественные. Но к этому может примешиваться и эгоизм, а потому будь осторожна Положи хорошее начало, определи порядок твоей духовной борьбы и потихоньку иди вперёд. Так ты достигнешь большего постоянства, прекратятся эти скачки вверх-вниз, которые вызывает замаскированный враг. Если ты будешь пользоваться своими силами с духовным мужеством ради преуспеяния в монашеском подвиге, то достигнешь больших успехов. А если застрянешь в немощи, то сама будешь без конца причитать, а тангалашка в это время будет хлопать в ладоши.

— Геронда, мне не хватает силы?

— Нужен напор, порыв!

— Как его совершить?

— Необходимо мужество, храбрость! Зачем мне монахини-бедолаги, мне нужны духовные сулиотки, которые с духовной отвагой воевали бы с тангалашкой, прославляя Бога

— Геронда, я огорчаюсь, когда вижу в себе остатки какой-нибудь страсти.

— Говори: «Слава Богу, что основное ушло»! Будь я на твоём месте, то, глядя на великие Божий дарования, «от стражи утренний до нощи» (Пс.129,5) повторял бы: «Слава Тебе, Боже». Если хочешь уже здесь начать жить райской жизнью, смотри на милости и богатые дарования, которые Бог тебе даёт, и славословь: «Слава Тебе, Боже». Прославляйте Бога за то, что Он помог вам преуспеть, пусть немного, благодаря ли собственному труду или помощи других. Когда человек говорит: «Слава Тебе, Боже», то Бог помогает, потому что благодарность в сочетании со смиренным расположением усердием и рвением в подвиге привлекает неисчислимые небесные силы и Божественные дары.

— Геронда а если я знаю, что снова упаду?

— Не знаешь. А думаешь так от страха. Не нужно бояться, что допустишь прежнюю ошибку, потому что так колеблется ваша вера в Бога Тут особая дотошность ни к чему. Если помысел говорит вам, что вы не исправитесь, и впадаете в уныние, то нужно самим себя утешить и подбодрить. «Слава Богу, — нужно сказать, — сегодня я стал лучше, чем был вчера. Тысячу раз слава Богу…» Хотя это воодушевление и кажется ненастоящим, но заключает в себе великую силу — надежду на Бога. Надежда на Бога — рычаг, который опрокидывает отчаяние, освобождает душу от уныния и страха, и шаг за шагом укрепляет духовные силы человека, пробуждая в нём святой оптимизм.

— Геронда, я переживаю из-за проблем со здоровьем

— Принимай всё как великий дар Божий. Бог никого не обижает. На Небе тебе будет чем утешиться. Получишь большую пенсию, если сама её не уменьшишь своим ропотом

— Но как, геронда, ведь сейчас я не чувствую в себе Неба?

— Не чувствуешь Неба, потому что не прославляешь Бога. Когда человек живёт славословием, он радуется всему. Есть люди в миру, которые будут судить нас, монахов. Посмотрите на бедуинов, какая у них тяжёлая жизнь, а они благодарят Бога и всегда веселы7. Они пшеницу не очищают от камней, а перемалывают как есть, поэтому хлеб у них — сплошные камни! В пище, которую они едят, похоже, нет необходимых микроэлементов, кальция и т. д, поэтому у них совершенно разрушенные зубы. Смотришь, бедуин с одним единственным зубом, а радуется, словно этот зуб у него перламутровый. Другому человеку одного только зуба и не хватает, а он из-за этого чувствует себя ущербным Всё это значит, что нужно непрестанно славословить, прославлять Бога день и ночь за Его к нам благодеяния.

Один епископ мне рассказывал, что в храме, когда диакон читал Евангелие об исцелении гергесинских бесноватых, один простой прихожанин, который стоял позади епископского места, всё время повторял «Слава Тебе, Боже». Диакон начинает: «Во время оно пришедшу Иисусу в страну Гергесинскую». «Слава Тебе, Боже», — говорит прихожанин. «Сретоста его два бесна» — «Слава Тебе, Боже». «Люта зело» — «Слава Тебе, Боже». «И се устремися стадо все… в море» — «Слава Тебе, Боже . «Я понял, — сказал мне потом епископ, — что этот простой человек был прав, что постоянно говорил; «Слава Тебе, Боже», потому что «слава Тебе, Боже» ввергает бесов в море». И вы постоянно повторяйте: «Слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже», пока стадо не бросится в море…

Славословие освящает всё вокруг. Славословя, человек забывает себя в благодарности, теряет рассудок в хорошем смысле, радуется всему. А когда человек благодарит Бога даже за малое, то потом на него приходит так щедро благословение Божие, что не может его понести. Тут диавол уже не может больше устоять и уходит.